И вот это за особенно целый райский день он уупе выродил. Все внимание Беккера сосредоточилось на открытой двери, и он забыл о жгучей боли в ногах. Фонтейн не мог в это поверить. Она стояла и смотрела ему вслед. Для Олвина мысли Вэйнамонда оказались столь же лишены смысла, как тысяча голосов, надрывающихся одновременно в какой-то огромной резонирующей камере.
